Вини Волкова - Начало [СИ]

Только спустя пару минут он поднял на нее раздраженный взгляд.

— Зачем пришла? — отчего-то грубо бросил он ей.

— Тебе тяжело, — ласково произнесла Пенелопа. — Я хочу помочь!

Он ей понравился. Понравился с первого взгляда. Пенелопа все же проигнорировала приказ Правителя. Гелиот постоянно был один, ни с кем не общался, быстро проходил мимо. Все считали его высокомерным, ей же казалось, что все это от одиночества. Она не сдержалась и пришла нарушив все правила.

— Тебя прислал Валага? — спросил юноша.

Гелиот буравил ее взглядом черных глаз. Пенелопе вдруг стало на минуту страшно. Под напором его взгляда она стушевалась и отступила к двери. Сейчас он не казался ей одиноким и несчастным, а выглядел опасным, способным напасть в любой момент.

— Нет! — замотала она головой. — Напротив. Правитель запретил с тобой общаться!

— Так ведь Правитель запретил, — брезгливо напомнил он. — Чего пришла?

— Мне показалось, тебе одиноко. Я, наверное, зря… — запнулась девушка.

Пенелопа спешно развернулась и потянула на себя дверь.

— Стой! — остановил ее Гелиот. — Останься!

Пенелопа отпустила ручку двери и развернулась к юноше лицом. Взгляды пересеклись. Девушка будто под гипнозом направилась к нему, вглубь комнаты.

— Расскажи мне о Кронах или сначала о себе, — предложил юноша, жестом приглашая ее присесть.

Девушка была очень красива: длинные светлые волосы, голубые глаза. Эльза обозвала бы ее воблой.

Пенелопа послушно опустилась в кресло рядом с ним. Она долго рассматривала юношу встревоженным взглядом, что не ускользнуло от его внимания.

— Ты меня опасаешься и все равно пришла, а теперь осталась?

Пенелопа рассмеялась звонко и заразительно. Страх перед Гелиотом отступил, он снова привлекал ее какой-то тайной.

— Меня на самом деле сложно напугать, так что не льсти себе, — оправдалась девушка.

Гелиот усмехнулся в ответ, а Пенелопа начала говорить. Она неторопливо повествовала о своем прошлом. О том, как узнала, что она — Крон и, как сложен был выбор. Ведь к тому времени у нее уже была дочь и муж. Ее выдали замуж, как и полагается девушке ее положения в шестнадцать лет, так что к двадцати она превратилась в настоящую женщину, управляющуюся с домом, ребенком и точно знающую свое место в жизни — а тут вдруг маг стихии Огня.

— Валага не позволил мне долго рассуждать и метаться. Он поставил вопрос ребром, но сначала провел обряд Посвящения, научил пользоваться силой. Я, окрыленная своим могуществом, не смогла совладать со страстями. Об этом выборе я буду жалеть всегда. Моей дочери уже сорок три, а я выгляжу моложе нее. У Кристы свои дети, мои внуки. Я иногда украдкой прихожу на них посмотреть, но не показываюсь, ведь я для них умерла сорок лет назад.

— Он всех лишает семьи? — зло спросил Гелиот.

Пенелопа взглянула на Гелиота проникновенным взглядом. Ему даже на минуту показалось, что она знает. Она откуда-то знает о том, что Валага сделал с его семьей, с ним, и как он низко пал.

— Он в чем-то прав, — после паузы продолжила девушка. — Раз уж выбрал стезю Крона, будь верен ей, а все, что тянет назад, надо отсечь!

— Он это так называет? — горечь комом стала в горле. — Отсечь.

Взгляд Гелиота на минуту наполнился такой болью, что Пенелопа не выдержала и схватила его за руку.

— Время вылечит, я знаю, — заглядывая ему в глаза, произнесла девушка. — Скоро станет легче.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — прохрипел он в ответ, медленно справляясь со своими эмоциями. Нет, она не знает, понимал он, знала бы — презирала бы его.

Рука Пенелопы все еще крепко держала его. Юноша внимательно всмотрелся в ее лицо, красивое, гордое, с крупными чертами. Да, подметил он, она красотка, а не вобла. Он задержал взгляд на голубых сверкающих глазах и невольно потянулся вперед к ней, к ее губам. Его влекло, затягивало в омут. Ее запах. Пенелопа резко подалась вперед охваченная тем же чувством. Их губы нашли друг друга.

— Как долго я… — попыталась прошептать она, но слова тонули в поцелуях, и Гелиот их плохо расслышал. Он резко стянул ее с кресла на пол, подминая под себя.

Изнурительные тренировки продолжались каждый день с раннего утра и до позднего вечера. Гелиоту приходилось много читать, учить новые языки. Собранные со всего света члены братства, часто записывали свои заметки на родных им языках: испанском, японском, латышском. Оттого изучение их рукописей становилось делом кропотливым и непростым, многое приходилось откладывать на потом.

Понимание силы постепенно зарождалось в его голове. Иногда Гелиоту казалось, что ветряные потоки разрывают его на части, пытаясь вырваться из оболочки закостенелого сознания, неспособного к пониманию простых истин.

— Гелиот, — позвал Валага.

Юноша склонился над внушительного размера книгой, сидя прямо на полу в Сером зале. Он не спеша оторвал взгляд от страниц и поднял его на Правителя.

— Что? — грубо бросил он.

Тон Гелиота ничуть не смутил мужчину. Он просто к нему уже привык.

— Практика! — громко заявил Валага. Парень на полу в ответ лишь закатил глаза. — Да прямо сейчас! — заметив это, утвердительно сказал Правитель.

Гелиот закрыл книгу.

— И что делать? — протянул он.

— Разнеси все здесь! — радостно провозгласил Валага.

Гелиот смерил его взглядом и рассмеялся.

— Это шутка? — с задором спросил он, хотя идея ему очень понравилась.

— Нет, — отозвался Правитель. — Ты уже давно должен научиться хотя бы легкий ветер поднимать, но нет! Попробуем новый подход. Сила разрушения — другая сторона тебя, призови ее. Может, все-таки стоит помнить о том кто ты и чей сын.

Небрежное напоминание Валаги о семье вывело Гелиота из себя.

— Сейчас я тебе напомню, чей я сын! — зло прошипел он в ответ.

Вначале все, как и раньше. Гелиот обратил взор внутрь себя, в поисках силы, что по слухам наделила его мощью, но полноценно проявила себя только на обряде Посвящения, отчего он уже немного сомневался в ее верности. Но на этот раз сомнений в нем было очень мало. Он задышал глубже от воодушевления. Сердце забилось быстрее. Юноша неожиданно почувствовал, познал, что сила стихии, отзовется на этот раз на его клич. И сила волной новых ощущений приняла вызов, прокатилась жаром по всему телу, от чего стало слегка дурно, после чего она сосредоточилась в руках.

Столь быстрого ответа он не ожидал, отчего вначале слегка струсил. На помещение обрушился шквалистый ветер. Шторы с грохотом полетели на землю, задевая собой тяжелые канделябры. Мебель ходила ходуном, а Правитель Кронов, стоял в самом эпицентре разбушевавшейся бури и громко смеялся, сводя Гелиота с ума/.